Читать книгу - "Глиняный мост  - Маркус Зузак"

Разумеется, в тот вечер кулаков, перьев и братьев Генри должен был появиться с помпой.

Вспоминая те минуты, я вижу в них последнюю волну нашего общего отрочества. Как только для Клэя то, как он выходил из тоннеля в Бернборо-парк, было в последний раз, так это было в тот вечер для Генри и для нас. И в следующие несколько дней то и дело эта волна еще ненадолго возникала; прощальный кивок последним остаткам юности и безголовости.

Мы больше не увидим их, не будем ими.

Это произошло довольно скоро. Работал телевизор.

После горячего спора «Человека дождя» заменили на фильм, который Рори как-то подарил мне на Рождество. «Мальчишник». Как выразился Рори, если уж непременно надо смотреть фуфло из восьмидесятых, то пусть уж интересное. А Генри говорил, что это Том Хэнкс в лучшие дни, пока не зажрался и не стал получать золотые глобусы и всякую херотень; он изучил вопрос.

Мы сидели вчетвером.

Я остужал льдом кулаки.

Рори и Томми хохотали.

Гектор, развалившись, будто одеяло в стальных полосах, мурчал у Томми на коленях. Клэй на диване молча смотрел, молча истекал кровью.

Шла как раз любимая сцена Рори – где бывший парень главной героини голым сваливается в люк на крыше машины, – и тут наконец появился Генри.

Сначала шаги.

Звон оброненных ключей.

Поворот замка.

Затем кровавое улыбающееся лицо, на свету в дверях гостиной.

– Как? – воскликнул он. – Да вы, гады, издеваетесь? Без меня смотрите «Мальчишник»?

Сначала никто из нас на него и не взглянул.

Вернее, Клэй-то взглянул, но он не мог двинуться.

Остальных слишком увлекла катавасия на экране.

И лишь когда сцена закончилась, Рори заметил, в каком Генри виде, и тут враз смешались ругательства, ошеломленное молчание, божба. Я подвел черту смачным и долгим «Ии-исусе!»

Генри как ни в чем не бывало плюхнулся на диван и посмотрел на Клэя.

– Прости, чувак, опоздал.

– Все нормально.

Таков был хитрый план Генри: явиться домой примерно в таком вот виде перед самым приходом Клэя, чтобы полностью отвлечь мое внимание. Да вот беда, двое ребят с отметки двести метров отняли у него гораздо больше времени, чем он рассчитывал, – да и выпить пришлось много больше, – и, конечно, он не смог сесть за руль и шел от Бернборо-парка пешком. И к тому времени он был уже так пьян и его так крепко отдубасили, что он уже практически полз, и, действительно, сейчас-то я вижу, что это был один из тупейших триумфов нашего Генри. Он все это придумал, все это на себя навлек исключительно ради Клэя.

Генри оглядел Клэя с некоторым удовлетворением.

– Ну, рад тебя видеть. Хорошо дома? Я смотрю, Мэтью постелил тебе красную дорожку, лосяра херова.

– Да ладно, я знал, как оно будет.

Клэй обернулся к Генри и тут поразился, как того разукрасили. Особенно больно было смотреть на его губы; а скулы испечены и обуглены.

– А ты-то, похоже, нет?

– О, – ответил Генри игриво, – знал, старикан, я знал.

– И?

Это уже был я, ставший посреди комнаты.

– Не хочешь нам поведать, что за херня творится?

– Мэтью, – вздохнул Генри. – Дай людям кино досмотреть.

Но он понимал.

Если он подрядил Шварца и Старки (а получилось, что и девицу Старки) отметелить себя, то теперь был шанс, что закончу их работу я.

– Видите ли, джентльмены…

Он усмехнулся; зубы его были как разрубленная кость в куске мяса, густо-красные, грязные.

– Если вам вдруг захочется приобрести такой видок, всего-то и понадобится, что один белобрысый бойскаут с железными кулаками, один гопник с вонючей пастью и, наконец, подружка гопника, которая лупит крепче, чем та парочка, вместе взятая.

Он хотел продолжить, но не смог больше ничего сказать, потому что в следующие секунды гостиная закачалась, а разгул в «Мальчишнике» стремительно добавил веселья и задора. Наконец Генри шумно рванул вперед мимо меня и ловким захватом повалил телевизор на пол.